Прошло уже больше года после массового бегства рохинджа из Мьян мы, а будущее этих людей стало только туманнее. Бегство рохинджа в Бангладеш началось в августе 2017 года после направленной агрессии правительственных войск Мьянмы, совершенной под предлогом ответных мер на нападения Армии спасения рохинджа Аракана, и продолжается по сей день. К концу 2018 года в Бангладеш прибыли более 908 000 человек.
Масштабы и скорость исхода людей были беспрецедентны, однако неудивительны для тех, кто знаком с историей рохинджа. В конце концов, их гонения длятся десятки лет. Рохинджа — маргинализованное этническое меньшинство, которое уже давно подвергается дискриминации и изоляции на территории Мьянмы. В 1982 году из-за новых законов рохинджа потеряли статус граждан и столкнулись чудовищными запретами, как, например, запретами на заключение брака, неограниченное рождение детей, получение образования или свободу передвижения.
В центральной части штата Ракхайн в фактических концлагерях содержатся почти 130 000 представителей рохинджа и других мусульманских народов без права на получение хоть каких-либо социальных услуг или возможности зарабатывать на жизнь. Еще сотни тысяч людей на севере страны практически полностью отрезаны от гуманитарной помощи. С 1978 года тысячи и тысячи рохинджа бегут в соседние страны или отправляются на лодках в рискованное морское путешествие в Малайзию, спасаясь от многолетней дискриминации и направленного насилия. Сегодня рохинджа — люди без гражданства, разбросанные по всей Азии и за ее пределами, почти без союзников и шансов на нормальную жизнь.
«Врачи без границ» работают с рохинджа на протяжении десятилетий: с 1994 года — в Мьянме, с 1985 года — периодически в Бангладеш и с 2004 года — в Малайзии. В августе 2017 года, после того как кампания направленного насилия военных сил Мьянмы привела к крупнейшему бегству народа рохинджа в соседний Бангладеш, мы сумели оперативно расширить масштабы своей работы в бангладешском округе Кокс-Базар и оказать неотложную помощь пострадавшим от военных действий, включая жертв насилия и людей с огнестрельными ранениями, а также пациентам с тяжелыми психологическими травмами. Мы организовали массовые кампании вакцинации и к декабрю 2017 года провели около миллиона консультаций по таким медицинским состояниям, как диарейные заболевания, кожные болезни и инфекции дыхательных путей. Все они напрямую связаны с отсутствием у рохинджа доступа к медицинской помощи в Мьянме или кошмарными условиями их проживания в Бангладеш.
Рохинджа по-прежнему содержатся в грязных переполненных лагерях, без возможности зарабатывать на жизнь, получать образование или пользоваться базовыми социальными услугами. Они практически полностью зависят от гуманитарной помощи и щедрости приютившего их Бангладеш. Психологические проблемы людей лишь обостряются на фоне неописуемо страшного насилия, которому они подвергались в Ракхайне, и тревог о завтрашнем дне. Вдобавок ко всему они почти не могут получить никакой специализированной помощи — ни психологической поддержки, ни бесплатного и качественного квалифицированного лечения. Объявленная в ноябре неминуемая репатриация, не реализованная из-за отказа беженцев возвращаться в Мьянму, лишь подчеркивают шаткость их положения.
К концу 2018 года некоторые гуманитарные организации начали сворачивать или сокращать программы помощи в Бангладеш, так как ситуация перестала считаться экстренной. В целом гуманитарная помощь была краткосрочной: она позволила вылечить симптомы бесправия народа рохинджа, но не смогла искоренить его причины. Страны-доноры уже потеряли всякий интерес к рохинджа, и на момент написания этой статьи гуманитарная помощь по-прежнему сильно недополучает финансирования, а главные вопросы остаются без ответа.
Что случится с миллионом людей рохинджа, живущих в Бангладеш в опасно переполненных и убогих лагерях, без надежд на интеграцию в новую среду или расселение? Если Бангладеш откажет им в статусе беженцев, смогут ли они когда-нибудь вернуться домой? И если да, куда им возвращаться? Заставят ли их вернуться в Мьянму, как это уже происходило в 1978–1979 и затем снова в 1993–1997 годах?
Те же вопросы висят над беженцами рохинджа в Малайзии. Здесь, как и в Бангладеш, наши команды ежедневно наблюдают последствия социальной изоляции людей. Лишившись правового статуса, они подвергаются грабежам, жесткому обращению и насильственному содержанию под стражей. Положение рохинджа в этих странах — симптом неспособности мирового сообщества защитить беззащитных людей от дальнейшего беспредела. И посему оно требует не просто региональной, но международной поддержки и решений.
Разумеется, корень проблемы лежит в Мьянме, где все еще проживают 550 600 тысяч рохинджа. Нам почти ничего не известно о здоровье и гуманитарных нуждах тех, кто остался в северной части Ракхайна. Мы неоднократно просили о доступе в этот регион, но власти продолжают игнорировать или отклонять наши просьбы. Возмущение международного сообщества по поводу насилия, учиненного в 2017 году правительственными войсками Мьянмы против народа рохинджа, почти не достигло результатов. Дискриминация и социальная сепарация людей не прекратились, и в 2018 году рохинджа по-прежнему бежали в Бангладеш.
Уже более двадцати лет подряд мы наблюдаем неуклонное ухудшение ситуации в области прав человека и гуманитарной обстановки в Ракхайне. Длительный запрет на доступ к северным районам и насильственное содержание рохинджа в лагерях в Центральном регионе страны представляют собой важные рабочие и этические дилеммы для «Врачей без границ». Несмотря на то что сегодня наши возможности в оказании медицин ской помощи значительно ограничены, мы все же остаемся в регионе, потому что главная цель нашего присутствия — быть прямыми свидетелями происходящего.
Пока международное сообщество переводит свой взор с рохинджа на очередной гуманитарный кризис, наша важнейшая задача на 2019 и последующие годы — не позволить миру забыть о бедственном положении одного из самого беззащитных народов планеты. Мы будем продолжать оказывать столь необходимую медицинскую и гуманитарную помощь и рассказывать о масштабах потребностей народа рохинджа в Мьянме, Бангладеш и Малайзии. Однако же праведный гнев мирового сообщества следует обратить в конкретные действия, которые положат конец дискриминации рохинджа и отказу им в гражданстве — непременное условие для добровольного, безопасного и достойного возвращения этих людей в Мьянму. Правительства стран не должны ограничиваться минимальной поддержкой Бангладеш; наоборот, им стоит удвоить дипломатические усилия для того, чтобы дать рохинджа реальный шанс на лучшую жизнь.